Магадан — город у моря: набережная, порт, бухты Нагаева и Гертнера
Знаете, есть города, что стоят на реках, есть те, что глядят в озёра. А наш Магадан — дитя моря. Он рождён Охотским морем, вскормлен его солёными ветрами, и вся его судьба — от первого колышка до сегодняшнего дня — неразрывно с ним связана. Прожив здесь всю жизнь, я чувствую это каждой клеточкой: стоит только выйти на улицу, как нос улавливает тот особый, ни с чем не сравнимый запах — смесь свежести ледяной воды, йодистой прохлады и далёкой, зовущей дали. Город наш приютился на самом перешейке меж полуостровом Старицкого и большой землёй, словно в ладонях, сложенных бухтами Нагаева и Гертнера. Эти бухты — не просто географические названия на карте. Это наша прихожая, наша гостиная, наша история, написанная на воде.
Географическое положение и ландшафт
Когда гости из центральной России спрашивают, на какой мы широте, я с некоторой гордостью отвечаю: на одной с вашим Питером, пятьдесят девятая. А потом добавляю: только наш Питер — с колымским характером. Шутка, конечно, но в каждой шутке, как говорится… Наш климат — это вам не балтийские туманы. Это крепкие морозы, что сковывают залив зимой, и ветра, что гуляют меж сопок с осени до поздней весны. Сам город будто бы вписан в складки местности: он обнимает подножия сопок, спускается к самой воде Тауйской губы. А разделяет его на две части наша неширокая, но упрямая речушка Магаданка. Помню, как в детстве мы бегали смотреть, как она, побурлив на порогах, успокаивается и вливается в бухту Гертнера. Этот самый перешеек, на котором мы живём, — это природный щит. Он-то и создаёт эти удивительные, глубокие и тихие бухты, где волны Охотского моря, обычно суровые и неприветливые, теряют свою ярость. Для порта — лучшее место не придумаешь.
Исторический контекст
Рассказывая про Магадан, нельзя начать с 1929 года, как с сухой даты в учебнике. Нужно начать с людей. С тех, кто приплыл сюда на первых пароходах, кто сошёл по трапам на ещё дикий берег бухты Нагаева, чтобы строить посёлок, ставший воротами в Колымский край. Тогда все мысли были о золоте, о несметных богатствах нашей земли. Но без моря ничего бы не вышло. Именно море стало той единственной дорогой, что связывала этот суровый край с «материком». Все эти бараки, первые улицы, техника — всё это приходило морем. Порт стал пуповиной, через которую город дышал и рос. И с самого начала морская стихия dictовала свои правила: то одаривая тихими, солнечными днями, то испытывая нас свирепыми штормами и туманами, что скрывают всё буквально в двух шагах. Этот диалог с морем, порой трудный, порой прекрасный, и закалил тот особый, стойкий и немного молчаливый характер настоящего магаданца.
Современный морской фасад Магадана
Сегодня наш морской фасад — это место, где бьётся сердце города. Прогуляйтесь по набережной в любой день, и вы всё поймёте. Под ногами — плитка, а вокруг — настоящая жизнь. Слева — крики чаек, запах свежевыловленной рыбы и вид на рабочие суда в порту. Справа — неспешные прогулки семей с детьми, парочки на лавочках, рыбаки с удочками. Это место, где история и сегодняшний день пожимают друг другу руки. Порт по-прежнему наш кормилец и связной с миром. Через него идёт Северный завоз — всё, от муки до техники, что позволит нам пережить долгую зиму. А летом, если повезёт, можно стать свидетелем удивительного зрелища: прямо в акватории бухты, неподалёку от порта, покажется тёмная спина. Это кит. Или у берега, на камнях, можно разглядеть неуклюжего лахтака, морского зайца, греющегося на пронзительном северном солнце. В такие моменты понимаешь: море — оно живое, и оно с нами делится своей жизнью.
Люди и море: неразрывная связь
Мы, магаданцы, — люди с морской солью в крови. Это не высокие слова, а простая правда. Половина моих знакомых так или иначе связана с морем: кто-то работает в порту, кто-то ходит в море на рыболовецких сейнерах, чьи-то отцы и деды были капитанами. А те, кто далёк от морских профессий, всё равно тянется к нему душой. Выходной? Поедем на берег бухты Гертнера, разведём костёр, сварим уху из только что пойманной наваги. Нужно подумать или просто побыть одному? Пройдёшься по набережной, посмотришь на бесконечную водную гладь, вдохнёшь полной грудью — и на душе светлеет. Море здесь — не просто часть пейзажа. Это и работа, и отдых, и лекарство для души. Оно воспитывает в нас уважение к стихии, терпение и какую-то особую, северную теплоту, которую мы готовы дарить гостям, несмотря на всю внешнюю суровость.
Жизнь в условиях сейсмической активности
Наша природа не только прекрасна, но и могущественна, и иногда она напоминает нам о своей силе. Мы живём в сейсмичном районе, и к этому здесь привыкли, как к морозу или ветру. Помню, как в 2011 году земля вдруг заходила ходуном. Это не было катастрофой, нет. Но это был ещё один урок — урок смирения и готовности. Строим мы с оглядкой на это, зная, что земля под ногами может быть не такой уж и твёрдой. Это просто ещё одна грань жизни в диалоге с мощной северной природой, которую нужно принимать без страха, но с уважением.
Бухты Нагаева и Гертнера: история и значение
А ведь у наших бухт, этих гостеприимных ладоней, держащих город, есть своя, давняя история. Имена их — не просто строчки в лоции. Бухта Нагаева, например, носит имя адмирала Алексея Нагаева, одного из тех русских гидрографов, что наносили на карту наши суровые берега. Но для нас, магаданцев, эта бухта — не просто имя. Именно сюда, на её берег, в 1929 году пришвартовалась история — высадились первые строители будущего города, и именно здесь была основана Восточно-Эвенская культбаза, ставшая первым советским окном в этот край, важным центром для коренных эвенских поселений всего охотского побережья.
А вот бухта Гертнера, что поменьше да поуютней, хранит в своём имени другую память. Раньше-то эвены звали её Монгодан, что значит «жилище из плавника». Представляете? Там, где речка Магаданка впадает в море, стояли их летние стойбища. А своё нынешнее имя бухта получила в честь капитана-гидрографа, одного из товарищей Нагаева по экспедициям. Вот так и живём мы на стыке имен и эпох: эвенский Монгодан и русский Гертнер, древние стойбища и первые советские культбазы — всё это слои нашей общей истории, намытые, как морской песок, волнами времени.
Заключение
Так что Магадан — это гораздо больше, чем точка на карте России. Это живой организм, который дышит в такт Охотскому морю. Его ритм — это шум волн в бухте Нагаева, гудки кораблей в порту, смех детей на набережной и тихий разговор рыбаков на берегу Парени или Яны. Бухты, порт, набережная — это душа города. Она открыта всем ветрам, она бывает разной: то спокойной и ласковой, то грозной и серой. Но она всегда настоящая. Приезжайте, пройдитесь по нашему морскому фасаду, вдохните этот воздух — и вы почувствуете Магадан таким, какой он есть. Таким, каким мы его любим.
